ЛАНА НИСНЕВИЧ,
редактор time out
февраль 2017
редактор time out
февраль 2017
На кончиках пальцев
Сергей Саркисов, 57 лет: «Человек живет одним днем. Но этот день он должен прожить порядочным человеком».
У Сергея несколько высших образований, он знает четыре иностранных языка, а главное дело его жизни — массаж и мануальная терапия. В 2014 году Сергею поставили диагноз БАС. Ему было 54 года. Массажный стол он уже продал, на очереди — лыжные ботинки.
Мы идем по двору больницы Святителя Алексия. Мария, исполнительный директор фонда «Живи сейчас», рассказывает историю этих зданий. Здесь есть две церкви: Тихвинской иконы Божией Матери и Козельщанской иконы Божией Матери. Сама больница была построена в 1903 году по волеизъявлению купчихи-благодетельницы Александры Медведниковой. Рассказывает, наверное, для того, чтобы я не нервничала. Но не помогает.
Мы заходим в комнату службы БАС, где Мария вводит меня в курс дела. Сергей Саркисов — выдающийся массажист, востоковед и мануальный терапевт. Сергей еще может говорить и даже ходить. И он не верит в неизлечимость своей болезни.
— Это шок после диагноза, — говорит Мария. — В такой ситуации без сопровождения не обойтись: врачи, социальные работники и психологи помогают человеку принять диагноз и готовят его к грядущим изменениям.
На этой стадии нужно давать человеку высказаться, задавать больше вопросов. Я делаю глубокий вдох, и мы открываем дверь в палату. В углу на краю кровати сидит худой ссутуленный человек. На секунду приподнимает глаза, чтобы поздороваться, и больше не двигается.
— Сергей, я журналистка городского издания Time Out, знаете такое? — надо было все-таки подготовить вступительную фразу, думаю я.
Мы заходим в комнату службы БАС, где Мария вводит меня в курс дела. Сергей Саркисов — выдающийся массажист, востоковед и мануальный терапевт. Сергей еще может говорить и даже ходить. И он не верит в неизлечимость своей болезни.
— Это шок после диагноза, — говорит Мария. — В такой ситуации без сопровождения не обойтись: врачи, социальные работники и психологи помогают человеку принять диагноз и готовят его к грядущим изменениям.
На этой стадии нужно давать человеку высказаться, задавать больше вопросов. Я делаю глубокий вдох, и мы открываем дверь в палату. В углу на краю кровати сидит худой ссутуленный человек. На секунду приподнимает глаза, чтобы поздороваться, и больше не двигается.
— Сергей, я журналистка городского издания Time Out, знаете такое? — надо было все-таки подготовить вступительную фразу, думаю я.
В больнице мы не стали фотографировать, все снимки были сделаны после интервью.
На секунду на его лице появляется улыбка. Вряд ли мое издание сейчас так важно. Видно, что Сергей чувствует усталость — не временную, а постоянную. Мне начинает казаться, что я не смогу его разговорить. Но нет, после просьбы рассказать немного о его жизни Сергей тихо, не поднимая головы, начинает свою историю.
У Сергея несколько образований. Высшее педагогическое — учитель истории и обществознания, медицинское — фельдшер, неоконченное юридическое.
У Сергея несколько образований. Высшее педагогическое — учитель истории и обществознания, медицинское — фельдшер, неоконченное юридическое.
Но главное дело жизни — это массаж. У Сергея образование, которое дает ему право обучать и считаться экспертом международного уровня по восточным видам массажа. Он занимается этой практикой уже более 30 лет. Может на глаз определить проблемы со здоровьем, знает все о болевых точках, чакрах и каналах. Лечил грыжи и болезни суставов.
— Я никогда человека не отпускал с болью. Копчики вправляю, остеопатией и медицинской кинезиологией (наука о мышечных движениях — прим. автора) занимаюсь. Умею делать интересные массажи лица — лимфодренаж, убираю мимические морщины, всякие воспаления. Могу убрать гематому. У одного моего знакомого была такая [сильная гематома] на пол-лица, что он думал операцию пластическую делать. Но я его отговорил. Сделал 5-6 массажей, и все прошло. Сейчас уже так не могу, пальцы не слушаются.
Итого у Сергея в арсенале 15 видов массажей. Своему мастерству он учился по всему миру: побывал в Индонезии, на Филиппинах — там, говорит, даже школу свою собирался открывать.
— Я никогда человека не отпускал с болью. Копчики вправляю, остеопатией и медицинской кинезиологией (наука о мышечных движениях — прим. автора) занимаюсь. Умею делать интересные массажи лица — лимфодренаж, убираю мимические морщины, всякие воспаления. Могу убрать гематому. У одного моего знакомого была такая [сильная гематома] на пол-лица, что он думал операцию пластическую делать. Но я его отговорил. Сделал 5-6 массажей, и все прошло. Сейчас уже так не могу, пальцы не слушаются.
Итого у Сергея в арсенале 15 видов массажей. Своему мастерству он учился по всему миру: побывал в Индонезии, на Филиппинах — там, говорит, даже школу свою собирался открывать.
Я смотрю на Сергея — он сидит ссутулившись, держа перед собой на коленях руки. Пальцы согнуты в неестественном положении и не двигаются. Он начинает рассказывать, как занимался восточными единоборствами — каратэ, кэмпо, ушу-саньда.
— У меня два зеленых пояса. Специализируюсь на болевых точках. Это очень интересно: одной точкой можно ввести в состояние шока, ею же — вывести. Да давайте я вам лучше фото покажу!
Сергей с радостью достает телефон, ищет фотографию, показывает мне… и я теряю дар речи. На фотографии загорелый крепкий мужчина наносит удары боксерской груше.
— Это вы?!
— Да, это я два года назад. До болезни я много путешествовал по миру. Успел даже два года в Израиле поработать — брат позвал, сказал, там не умеют делать массаж. И действительно не умеют. В кабинетах по два стола стоят. И вот я делаю массаж, а коллега напротив пытается скопировать мои движения, но ничего не получается. А еще многие моим [ароматическим] маслам завидовали, я их сам делал.
— А сейчас чем занимаетесь?
— Сейчас... сейчас я ничего не могу делать, только лечусь. Самое главное в жизни — найти причину моего заболевания. Это самое главное…
Началось все в 2014 году, когда Сергей вернулся из Израиля. «Я там часто травился: то арбуз некачественный попадется, то еще что-то не то. Плюс таскал тяжести — в Бат-Яме в домах лифт был большой редкостью, вот и натаскался чемоданов. В общем, у меня раздулся живот. Думал, грыжа, начал ставить банки. Но при грыже после банок возникают синяки, а их не было. В больнице мне поставили диастаз (это когда мышцы живота расходятся) и отправили на операцию. После нее-то мне и поставили БАС».
— У меня два зеленых пояса. Специализируюсь на болевых точках. Это очень интересно: одной точкой можно ввести в состояние шока, ею же — вывести. Да давайте я вам лучше фото покажу!
Сергей с радостью достает телефон, ищет фотографию, показывает мне… и я теряю дар речи. На фотографии загорелый крепкий мужчина наносит удары боксерской груше.
— Это вы?!
— Да, это я два года назад. До болезни я много путешествовал по миру. Успел даже два года в Израиле поработать — брат позвал, сказал, там не умеют делать массаж. И действительно не умеют. В кабинетах по два стола стоят. И вот я делаю массаж, а коллега напротив пытается скопировать мои движения, но ничего не получается. А еще многие моим [ароматическим] маслам завидовали, я их сам делал.
— А сейчас чем занимаетесь?
— Сейчас... сейчас я ничего не могу делать, только лечусь. Самое главное в жизни — найти причину моего заболевания. Это самое главное…
Началось все в 2014 году, когда Сергей вернулся из Израиля. «Я там часто травился: то арбуз некачественный попадется, то еще что-то не то. Плюс таскал тяжести — в Бат-Яме в домах лифт был большой редкостью, вот и натаскался чемоданов. В общем, у меня раздулся живот. Думал, грыжа, начал ставить банки. Но при грыже после банок возникают синяки, а их не было. В больнице мне поставили диастаз (это когда мышцы живота расходятся) и отправили на операцию. После нее-то мне и поставили БАС».
Сергей улыбается: «Я пришел [в больницу] и сказал им: "Ребята, вы сделали из меня овоща, немедленно верните деньги! " Я превратился в дистрофика, — улыбка сходит. — У меня всегда были сильные руки, весил 78-80 кг, теперь вешу 57 кг при росте 182 см. Худеть начал в феврале 2015 года. Никто не может назвать мне причины этой болезни».
В ходе разговора я узнаю, что языки — еще одна страсть Сергея. Он знает японский, английский, немецкий, испанский. Перечисляя языки, он скромно добавляет «немножко», но я-то понимаю, что попади с таким человеком в Германию, Японию или еще куда, точно не пропадешь — с местными не только объяснится, но и подружится. Видео, которое он показывает мне в процессе беседы, тому подтверждение: там Сергей распевает песни с какими-то иностранцами.
Слово «тяжело» за все интервью я не слышу ни разу. Он просто не воспринимает болезнь как тяжесть. Как испытание — может быть. «Я просто должен узнать причину, тогда и вылечусь. Все, что сейчас происходит, лишь следствие, а в чем причина, я не знаю. Нужно только разгадать». Но причин не знает не только Сергей — весь мир пытается выяснить, из-за чего, казалось бы, абсолютно здоровые люди теряют подвижность.
У Сергея есть дочь и трое внуков. Именно дочь дала телефон фонда «Живи сейчас». «Сказала позвонить, вот я и позвонил. Они приходят ко мне, помогают, еду могут привозить, готовить самому уже тяжело». Не только готовить, но и стоять. Все время хочется согнуться — рассказывает Сергей, душ приходится принимать, держась рукой за стену — иначе упадет. Социальный работник уговаривает Сергея переоборудовать квартиру под его нужды, но он не соглашается, говорит, ни к чему портить дом, пока и так справляется. Но вскоре это все же придется сделать.
Тема болезни неинтересна Сергею, все разговоры о ней он сводит на нет и переходит к фотографиям. Вот черно-белое фото, на нем стройными рядами выстроились подростки в школьной форме — Сергей стоит посередине, совсем неотличимый от выпускников.
«Это я в школе преподаю. Семь лет преподавал: пять лет в Венгрии, два года в интернате для детей-сирот с нервными заболеваниями на Каховке, 2 (школа-интернат №24 — прим. автора). Я был замдиректора по воспитательной работе, вел историю и обществоведение».
Учеников он называет никак иначе, как «своими детьми»: «Своим детям я написал стих, который им очень понравился:
Вспоминайте меня иногда —
Мне будет чертовски приятно.
Я в вас вложил частицу себя,
Чтоб она вошла безвозвратно.
И всегда оставаться людьми,
Сколько б не было в жизни соблазнов.
Надо совесть сначала спросить,
А потом уж подумать о разном.
Ведь жизнь отнюдь не райская долина,
И в ней удача живет лишь иногда,
Ведь главное остаться гражданином,
Не растерять всех качеств благородных
И оставаться человеком навсегда».
На футболке у Сергея изображены иероглифы. Я интересуюсь, что это значит.
— «Жизнь самурая». Это книга такая. Я по ней сейчас живу. Человек живет одним днем. Но этот день он должен прожить порядочным, честным и добрым человеком. Не совершать никакой гадости.
Опять возникает тишина. Через некоторое время Сергей продолжает.
— У меня сейчас вторая группа инвалидности, но могут дать и первую. Что это вообще за рука? Во что она превратилась? Сплошные кости… — он смотрит на свою худую руку. — Чувствительность пропала, я даже пуговицу не могу застегнуть. Да какой там…Я даже креститься не могу, — он говорит тихо и спокойно. Просто констатирует факт. — Вся одежда на выброс, ничего не держится.
Он листает альбом на телефоне, и временами мелькают фотографии то лыжных ботинок, то тренажера, то массажного стола с разных ракурсов. «Все распродал. Зачем оно мне теперь?»
Сергей очень хочет разобраться в причинах БАС, чтобы избавиться от него раз и навсегда. Чего он только не перепробовал: и средства народных целителей, и лекарства из синекрылов, и аппараты, обещающие определить источник болезни.
В ходе разговора я узнаю, что языки — еще одна страсть Сергея. Он знает японский, английский, немецкий, испанский. Перечисляя языки, он скромно добавляет «немножко», но я-то понимаю, что попади с таким человеком в Германию, Японию или еще куда, точно не пропадешь — с местными не только объяснится, но и подружится. Видео, которое он показывает мне в процессе беседы, тому подтверждение: там Сергей распевает песни с какими-то иностранцами.
Слово «тяжело» за все интервью я не слышу ни разу. Он просто не воспринимает болезнь как тяжесть. Как испытание — может быть. «Я просто должен узнать причину, тогда и вылечусь. Все, что сейчас происходит, лишь следствие, а в чем причина, я не знаю. Нужно только разгадать». Но причин не знает не только Сергей — весь мир пытается выяснить, из-за чего, казалось бы, абсолютно здоровые люди теряют подвижность.
У Сергея есть дочь и трое внуков. Именно дочь дала телефон фонда «Живи сейчас». «Сказала позвонить, вот я и позвонил. Они приходят ко мне, помогают, еду могут привозить, готовить самому уже тяжело». Не только готовить, но и стоять. Все время хочется согнуться — рассказывает Сергей, душ приходится принимать, держась рукой за стену — иначе упадет. Социальный работник уговаривает Сергея переоборудовать квартиру под его нужды, но он не соглашается, говорит, ни к чему портить дом, пока и так справляется. Но вскоре это все же придется сделать.
Тема болезни неинтересна Сергею, все разговоры о ней он сводит на нет и переходит к фотографиям. Вот черно-белое фото, на нем стройными рядами выстроились подростки в школьной форме — Сергей стоит посередине, совсем неотличимый от выпускников.
«Это я в школе преподаю. Семь лет преподавал: пять лет в Венгрии, два года в интернате для детей-сирот с нервными заболеваниями на Каховке, 2 (школа-интернат №24 — прим. автора). Я был замдиректора по воспитательной работе, вел историю и обществоведение».
Учеников он называет никак иначе, как «своими детьми»: «Своим детям я написал стих, который им очень понравился:
Вспоминайте меня иногда —
Мне будет чертовски приятно.
Я в вас вложил частицу себя,
Чтоб она вошла безвозвратно.
И всегда оставаться людьми,
Сколько б не было в жизни соблазнов.
Надо совесть сначала спросить,
А потом уж подумать о разном.
Ведь жизнь отнюдь не райская долина,
И в ней удача живет лишь иногда,
Ведь главное остаться гражданином,
Не растерять всех качеств благородных
И оставаться человеком навсегда».
На футболке у Сергея изображены иероглифы. Я интересуюсь, что это значит.
— «Жизнь самурая». Это книга такая. Я по ней сейчас живу. Человек живет одним днем. Но этот день он должен прожить порядочным, честным и добрым человеком. Не совершать никакой гадости.
Опять возникает тишина. Через некоторое время Сергей продолжает.
— У меня сейчас вторая группа инвалидности, но могут дать и первую. Что это вообще за рука? Во что она превратилась? Сплошные кости… — он смотрит на свою худую руку. — Чувствительность пропала, я даже пуговицу не могу застегнуть. Да какой там…Я даже креститься не могу, — он говорит тихо и спокойно. Просто констатирует факт. — Вся одежда на выброс, ничего не держится.
Он листает альбом на телефоне, и временами мелькают фотографии то лыжных ботинок, то тренажера, то массажного стола с разных ракурсов. «Все распродал. Зачем оно мне теперь?»
Сергей очень хочет разобраться в причинах БАС, чтобы избавиться от него раз и навсегда. Чего он только не перепробовал: и средства народных целителей, и лекарства из синекрылов, и аппараты, обещающие определить источник болезни.
Когда наш разговор уходит совсем в минорную ноту, Сергей меняет тему:
— Девочки, я очень люблю петь! Раньше у меня такой сильный голос был, — и включает видео, где он на заднем фоне поет чуть ли не оперным голосом. Маша, которая сидела все это время беззвучно, в восхищении поднимает голову:
— Это ваш голос? Никогда бы не подумала! Давайте мы к вам привезем ансамбль?
И они договариваются, что Маша организует выезд инструментального ансамбля прямо домой к Сергею.
— А статьи никогда не думали писать? — спрашиваю я.
— Еще как! Когда я делал мастер-классы на «Интершарме» (крупнейшая в России выставка индустрии красоты и салонного бизнеса — прим. автора), ко мне подошла главный редактор журнала «Новая Эстетика» и попросила написать статью на 11 страниц. Я выбрал тему «Массаж пальцами» и расписал все в деталях, как и просили. Но она отказалась публиковать, сказала, что в моей статье «слишком много духовности». А как же без нее? Я человек православный и людям желаю добра и здоровья, без духовности никак не могу.
— А давайте мы к вам нашего редактора отправим, и она с вами ряд статей сделает для нашего издания? Вы же сможете рассказать, как москвичу, сидящему 5/2 в офисе, справиться с болями в спине, куда нажать при головной боли и как вылечить грипп с помощью точек на пятке? Это я грубо говоря.
— Конечно! Я буду очень рад! Приезжайте, девочки, все расскажу.
Однажды Сергей осознает свою болезнь и примет те изменения, которые произойдут в его жизни. Сейчас главная задача, которая стоит перед его близкими, — помочь пережить этот момент, справиться с надвигающимися последствиями болезни — с болью, снижением мобильности, невозможностью самостоятельно справляться с бытовыми вопросами. Функциональная кровать, оборудование для передвижения, релаксационная терапия, сиделка и постоянное наблюдение у врачей не смогут определить причины или вылечить болезнь, но смогут существенно повысить качество жизни больного, и даже затормозить развитие болезни.
Опубликовано в феврале 2017 года
— Девочки, я очень люблю петь! Раньше у меня такой сильный голос был, — и включает видео, где он на заднем фоне поет чуть ли не оперным голосом. Маша, которая сидела все это время беззвучно, в восхищении поднимает голову:
— Это ваш голос? Никогда бы не подумала! Давайте мы к вам привезем ансамбль?
И они договариваются, что Маша организует выезд инструментального ансамбля прямо домой к Сергею.
— А статьи никогда не думали писать? — спрашиваю я.
— Еще как! Когда я делал мастер-классы на «Интершарме» (крупнейшая в России выставка индустрии красоты и салонного бизнеса — прим. автора), ко мне подошла главный редактор журнала «Новая Эстетика» и попросила написать статью на 11 страниц. Я выбрал тему «Массаж пальцами» и расписал все в деталях, как и просили. Но она отказалась публиковать, сказала, что в моей статье «слишком много духовности». А как же без нее? Я человек православный и людям желаю добра и здоровья, без духовности никак не могу.
— А давайте мы к вам нашего редактора отправим, и она с вами ряд статей сделает для нашего издания? Вы же сможете рассказать, как москвичу, сидящему 5/2 в офисе, справиться с болями в спине, куда нажать при головной боли и как вылечить грипп с помощью точек на пятке? Это я грубо говоря.
— Конечно! Я буду очень рад! Приезжайте, девочки, все расскажу.
Однажды Сергей осознает свою болезнь и примет те изменения, которые произойдут в его жизни. Сейчас главная задача, которая стоит перед его близкими, — помочь пережить этот момент, справиться с надвигающимися последствиями болезни — с болью, снижением мобильности, невозможностью самостоятельно справляться с бытовыми вопросами. Функциональная кровать, оборудование для передвижения, релаксационная терапия, сиделка и постоянное наблюдение у врачей не смогут определить причины или вылечить болезнь, но смогут существенно повысить качество жизни больного, и даже затормозить развитие болезни.
Опубликовано в феврале 2017 года
Текст — Лана Нисневич, редактор Time Out. Фото — Катя Миронова
